Анатолий Петрович знал супруга Екатерины Александровны еще по старым походам. Ему импонировал этот рубаха-парень, с ним немало было выпито и рассказано военных анекдотов, их части часто были рядом, да и поместья, как оказалось, были не так далеко. Не раз он спасал Грейга, попадая за него на гауптвахту, и однажды даже стал его секундантом в щекотливом деле о чести дамы. Замужняя дамочка пыталась соблазнить молодого тогда офицера. Все обошлось. Оба противника выстрелили в воздух и помирились. А дамочку сам муж услал в дальнее именье подальше от соблазна. Никого не сослали. Потом появилась Екатерина, и он не раз помогал ей и ее супругу. Даже в отставку они вышли почти в одно время.
  Он знал о том что Алексей Грейг всегда придет на помощь в трудную минуту, что его и погубило... Леша, Царствие ему Небесное, мог кинуться помогать, рискуя жизнью даже на грани безрассудства. Он вытащил тогда из полыньи и крестьянские сани и свалился с воспалением легких. Любомирский был на поминках тогда и с достоинством произнес речь в память о друге. Он был немногословен, да ни какими словами это было не выразить...
  По-дружески он мог в чем-то завидовать Алексею, у того уже была красавица жена и трое детей, с которыми он играл еще маленькими, и привозил им всякое интересное. дети служилого офицера не такие как многие дворянские дети. Гувернеры и учителя у них появились позже, когда Алексей вышел в отставку. До этого они с матерью и нянюшкой или путешествовали и квартировали с отцом, или позже жили в домике на Сицилии. Анатолий Петрович еще ворчал, уже тогда там было неспокойно, Италия вообще не казалась единым надежным государством. Да и менталитет местных ему напоминал жителей Кавказа. На месте Алексея он бы вообще не рискнул даже снимать что-то за границей. где получалось, там и квартировал в походах. А глядя на Кати он вспоминал Тани... Впрочем, тогда он был женат сам, на другой, и Машенька была ему самой верной женой... С удовольствием он отмечал это и у Кати.
  И сейчас, когда она овдовела и перебралась с детьми в столицу, нередко навещает ее. Они растут, она их готовит к выходу в свет... поэтому тех, старых безделушек дарить не стоит... Взрослеющие дети - это отдельная тема... Все они уже понимают, книги уже читают такие. что глаз да глаз нужен... И мать их на досуге пописывает юморески... Презабавные, но предупредить бы стоит. Свет петербургский - скользкая тема... Он в целом лояльно относился к ее чудачеству – писать анонимные газетные фельетоны, зная что это она, они доверяют друг другу, и он не раз видел возле ее дома посыльного от издателя газеты. Если не преступать некую грань, пишущие женщины могут многое дать обществу. Хоть в России мало было примеров подобного.
  Вот его экипаж у дверей его особняка. и он просит лакея:
   - Доложите барыне, что действительный тайный советник Любомирский прибыл с частным визитом.

- Да вот решил заехать по старой дружбе и завез гостинцев нашим маленьким принцам. - он так любя называл детей Кати, которые уже успели повзрослеть, и уже их принимают в свете. Он сам даже в юности не был особо светским человеком, но ему приходилось ездить на балы и приемы, танцевать с дамами. Для чувства он созрел уже состоявшимся на службе офицером. Именно когда он приехал в отпуск домой, когда он служил в Семеновском полку, он встретил Тани. По тем временам его возраст уже считался зрелым. В то время это был частый обычай, и не только в России, что невеста довольно юна, а жених - солидный мужчина в летах. Но тогда были живы родители обоих, и с их волей они не могли спорить. Она вышла за другого, он тоже женился на другой женщине. Нередко такое вмешательство родителей из расчета кончалось плохо, особенно если дело шло к рождению детей. Оба несчастливы в новых браках, и нередко внутренне неверны таким своим навязанным половинам, даже если адюльтера как такого нет. Или сгорают от рака, как его Маша, или остаются в конце концов одинокими. Пример его подчиненного, Владимира Петровича Самойлова, скрее исключение из правил. В основном в лучшем случае это сдержанное уважение потом. Тут смотря какая ситуация. Шекспировские трагедии это тоже редкость. Если это реально только юношеские капризы, ведь нередко страсть путают с любовью, лучше слушать разумного совета старших. Или если нет ничего, из детства сразу в замужество. А бывало и  так, что это разбивало судьбы. И все только теряли от голого расчета в обход высшей воли Господней. Позор, легализованные внебрачные дети, сплетни... В Европе такое случалось чаще, чем в Росии, слава Всевышнему.
  И его старой подруге, супруге его младшего товарищ по службе, Алексея Грейга, повезло. Это был брак, в котором царила любовь, которой очень сейчас не хватало ему, Анатолию Петровичу... Он сам только недавно схоронил супругу. Не хотелось ни жить, ни думать, ни работать. Но - собирал волю в кулак и ехал в контору, на несколько часов забыв о личной боли. Лучше работать чем пить. Он зарывался в бумаги, и интриги, заговоры, донесения, доклады помогали ему лучше чем пресловутый напиток господина Смирнова.
  Он вставал рано, контора на службе была закрыта. Лето, в Особенной канцелярии никого, хотя донесения были не самые хорошие о некоторых кружках в столице. Тогда был еще жив покойный Государь, и никто не мог предвидеть того, что им придется пережить зимой... 
  Еще не было дневного зноя, пели птицы, был легкий туман и прохлада, хотелось вспомнить юность и убежать на реку, как он это делал в детстве в родовом именье, но - нельзя. Он в городе, и пора бы навестить Кати, которую он давно не видел после смерти Алексея. Хороший тот парень был, кинулся помогать и заработал болезнь... Тут не предугадаешь...
   Надо стараться не говорить с ней об Алексее, не напоминать.... Как ему лучше не напоминать о Машеньке... А вот о ее увлечении в силу должности, поговорить стоит.
  - Слыхал я, любезная Екатерина Александровна, что вы сочинительство занялись, - сказал он, когда они остались наедине, пройдя в гостиную, и лакей унес его черную шляпу-цилиндр и им подали чай. - И даже немного почитал. Прелюбопытные фельетоны плучаются. Только не переборщите. Все же все мы должны быть верны Государю и Отечеству. Изъяны надо знать, но очень важно, чтоб то что мы читаем, развивало любовь к нашей прекрасной стране и ее людям, но не бичевало злой сатирой. Это я так, на всякий случай скажу, нередко, как мой опыт показывает, именно сатира очень подогревает настроения возможных смутьянов.
  Именно с мыслей, с идей, с литературы, с высказанных в прессе мнений и начинаются революции. И государственные перевороты. Французская революция началась с идей великих просветителей. Кому-то из них даже покровительствовала Екатерина Великая. А кончилось все гильотиной, концом монархии, террором и - империей Наполеона. а теперь он видел в русских масонских ложах. в дворянских собраниях, на светских раутах идеи, притащенные из Заграничного похода. До того не было такого бурления в умах. Ложи запретили в 1822 году, но кому это помешает? Поэтому он так строго и отнесся к сочинениям Екатерины Грейг.