"Какой же морозный нынче воздух" - подумала молодая Захарова, и порадовалась, что укуталась в пуховую шаль, которую подарила ей матушка, на Рождество года три назад, а то и еще поболее времени. Сестры говорили, что  такая шаль ныне не так модна, как надобно. Но Маша только отмахивалась, какая мол разница? Ведь это матушка выбирала, да и потом, тепло в ней!
Ох и студёные да ветренные зимы в столице! Нет, что не говори, а не любила Мария Петровна суетную и шумную жизнь в Санкт-Петербурге, где людей точно бы в муравейнике, и все куда то спешат, опаздывают, толкаются да возмущаются. Старалась полюбить, искренне, но никак у нее не получалось этого в должной мере. И никак не могла она понять своих старших сестер, которые были рады тому, что более не надобно возвращаться в их родную деревеньку.
Сама Мария Петровна с радостью хоть сегодня бы бросила все, да поехала в Прокурино...  Но, ведь, не зря говорят, что место жены подле мужа. Если ее благоверный хочет жить в Петербурге, то ей следует быть рядом.
Право слово, Захарова с превеликим удовольствием осталась бы сегодня дома, лучше бы повязала в жарко натопленной комнате, или же почитала. Ну явно нашла бы чем занять себя, но свекровь решила нынче делать какой-то то ли праздничный, то ли  торжественный ужин для каких-то там важных гостей (не стала Маша особо вникать), и велела сходить с кухаркой, проследить выбор достойной снеди по хорошим ценам. Что бы та не прогадала и не протратилась лишнего, не дай Боже. Надобно -  значит надобно.
"Надо будет непременно упросить Владислава Степановича отвезти меня в Прокурино, как наступит весна, ибо соскучилась я мочи терпеть нет Как же хорошо, что ветра нынче нет, а просто холодно!" - морщась от искрящегося снега, рассуждала про себя Мария Петровна, шагая за необъятных габаритов Глафирой, кухаркой семейства Захаровых. Да, отвезет. Он то отвезет, только вот сам то оставаться не будет, поедет обратно в Петербург...
Печальные мысли как-то совершенно внезапно охватили душу Зяблика. Прошло всего ничего с момента того, как стала она законною женою Захарова, а как поменялось все.
"Когда он был с деревне, все было иначе, сам искал встреч со мною, был так внимателен, так пылок... А теперь, словно бы и надоела я ему? да кто знает, может и надоела! А если так, что же мне делать?" - делиться такими переживаниями было решительно не с кем, ну не с Наташенькой же, младшей сестрой Владислава Степановича о подобном разговаривать, право слово! И с матушкой о таком толковать было неловко, беспокоить ее не хотелось да и стыдно.
Но, следовало признать, матушка то была права, любовь рождается в браке. Маше казалось, что с каждым днем она все сильнее и сильнее влюбляется в своего мужа, словно бы совсем девчонка какая. За всеми этими мыслями да рассуждениями не заметила молодая жена, как покупки то все сделаны, и можно смело возвращаться домой.
- Еще надобно нам курицы купить, Мария Петровна, - прогудела Глаша, - Но в той лавке где она хорошая, и не жилистая, вечно очереди. Хотите, пройдитесь по лавкам каким, а я шустро сбегаю и тут же буду ждать Вас? А?
- Что же, давай так и поступим, -  откликнулась Маша, про себя радуясь возможности увильнуть от этой повинности ходить в мясную лавку. Лучше уж на витрины разряженные к Новому Году порассматривать. А порывы кухарки были понятны, очень уж ей хозяин лавчонки люб был. Что ж, пусть поворкуют, дело то такое, молодое.
Ух, ну народу конечно много! Нарядные все такие, страсть прямо! Вот мимо прошла красивая дама, видно очень богатая с компаньонкой, и...
- Ох, сударыня! -  вскрикнула Мария, поднимая богато расшитый батистовый платок, который ненароком выполнила незнакомка  и догнав даму торопливо пояснила, словно бы извиняясь за собственную дерзость, обращение к такой благородной особе, коей несомненно являлась последняя. - Простите меня великодушно, сударыня! Вы обронили. Дорогая же вещица, вон вышивка какая, жаль будет потерять такой.

Отредактировано Мария Захарова (2022-03-26 19:27:19)

Оставалась только еще раз поразиться тому, какой холеной и красивой была незнакомка. Тут и к ведуньям не ходи, наверняка какая княгиня, прогуляться решила инкогнито, сластями  вон закупиться к гряжушим праздникам или еще какими презентами для семьи. Для детей.
"Дай Господь, то на следующий Сочельник и у меня будет сыночек или же дочка! Очень уж  хочется наследника Владиславу Степановичу подарить! Такого же красивого да сметливого, как и он сам".
Что и говорить, чем больше времени проходило с  того самого дня, как дала Мария Петровна согласие на брак с Захаровым, тем сильнее влюблялась она своего муженька. Кажется с каждым днем, все сильнее и сильнее. А ведь в начале еще думала, выходить ли замуж, али же отказать ему, как и многим другим. Вот ведь глупая была, чуть было счастья собственного не упустила... А может и упустила уже?
"Жаль только, что с того времени, как-то поменялся мой Ладя... Не так я ему уже важна, как  ранее" - никак мысли эти не давали покоя Маше. Надо было как-то выправлять ситуацию, пренепременно.
Но как? Наверное, если родить сына то все изменится. Это единственное, что приходило в голову  Зяблика, ну ведь добропорядочкая жена должна иметь много детей, что бы было кому продолжить дело семейное.
На ум так же приходили те самые французские романы в которых многие замужние мадам не стыдясь  заводили себе кавалеров и воздыхателей, дабы вторая половина поняла чего упустила и вернулась в лоно семьи.
Интересно, как им только не стыдно? Да что бы за замужней женщиной волочился какой-то обормот!  Позор! После такого позора только в монастырь, отмаливать грехи.
"Хотя что говорить, у этих француженок все не так, как у наших женщин! Правильно батюшка говорил, что они будто-бы рафинированые! А все же интересно, как бы Ладя мой отреагировал, если бы я была как француженка настоящая? И говорила вечно картавя, волосы завивала да воздыхателей себе заводила? ".
Эк сказала, эта красивая незнакомка, доброе сердце. Платок же всего-лишь. Хотя кто его знает, может это  какая памятная вещица для дамы? Скажем супруг презентовал. Но от таких речей Захарова как то смутилась, не привычно ей было, что за такую мелочь хвалят.
- Марией меня кличут, - внезапно заулыбалась она, - Вы прямо как мой батюшка говорите, он тоже частенько повторяет, что я остроглазая. Мол де, мимо меня даже мышь не проскочит. А муженек мой частенько говорил, что я излишне добросердечная...
И опять все мысли вернулись к Владиславу Степановичу а улыбка как-то померкла.
"Если бы я была такая вот, как эта дама. Красивая, статная да холеная, то навряд ли муженек мой проводил столько времени со своими прожэктами да приказчиками! Крему может купить, что бы кожу себе выбелить да платье какое новое пошить? Хотя это конечно транжирство, не хорошо деньгами сорить так. Крема будет достаточно. Ах, ну какие же благородные черты лица!"
- Простите, я все болтаю, словно трещетка. Верно отвлекаю Вас... - потупилась Мария Петровна, ежась от холодного воздуха. - Заждалась совсем я кухарку нашу.

- А как же я могу Вас звать-величать? Простите великодушно. Даже не спросила Вашего имени сударыня, а все  болтать начала о ерунде, как это обычно со мной бывает...
Как же располагала к себе эта незнакомка и не чувствовалось в ее речах той горделивости да превосходства, которая так часто встречалась у всяких благородных дам.
Настоящая семья. Какие это сладостные слова, радующие душу и заставляющие сердце трепетать. Да семья у нее есть и прекраснейшая. Чудесные родители, сестры в которых она души не чает, любимый муженек. Только вот...
- Счастлива, - только вот голос Марии Петровны не звучал уверенно, настолько, насколько следовало бы. - Пожалуй да, я счастлива, хотя разве бывает полное и  безоговорочное счастье? Верно? А что до помощи, это вряд ли сударыня. Помочь мне вряд ли кто может.
Очень уж хотелось бы Марии Петровне, что бы ее Ладя проводил поболее времени дома, они бы сидели в их уютно обставленных комнатах комнатах, она подавала бы муженьку своему любимому кофе с яблочным пирогом, или еще какими сластями, миловались бы, обменивались всякими шутливыми историями. Ну и нежничали конечно, как будто они юные влюбленные, с поцелуями да объятиями. Как тогда, в Прокурино, что за сладостные времена были!
Жаль теперь только эдакие нежные и семейные деньки выпадали очень уж редко, все куда то Владислав Степанович спешил, торопился, все у него времени не было на Машу, пироги да нежности. Все эти прожэкты да китайские ткани!
- Дети, ах, у Вас есть дети! Дочери, -  всплеснула руками Зяблик, словно бы это величайшее диво. - Как же это замечательно! За Вас только порадоваться можно, право слово! А я вот молюсь, молюсь, но пока никак не посылает мне Господь ребеночка. А так хочется порадовать моего Ладю...
Осознав, что назвала Захарова так нежно при совершенно незнакомом человеке, Маша покраснела и опустила голову вниз, словно ученица не выучившая урок и стоящая теперь перед строгим учителем. Навряд ли это бы понравилось ее супругу, что  она при всех его так кличет.
- Простите... Да, чаю было бы неплохо выпить, ежели мое присутствие Вас не смутит, конечно, чай это всегда хорошая идея, -с этими словами молодая Захарова покосилась на вторую женщину, которая была явно не в восторге  от внезапного знакомства со скромною купчихою. - Ну, и ежели Вас так же муж бранить не станет, что разгуливать вздумали в моей компании.
Вряд ли такую знатную даму станет бранить муж, но кто его знает, что там твориться в семьях этих князей да гарфьев.

- Александра Федоровна и госпожа Россет, - негромко повторила Маша, кивая головой, словно бы говоря, что несказанно рада такому вот внезапному знакомству.
Хотя так оно и было, если уж говорить начистоту. Чудной день, право слово, шла что бы еды купить, а по итогу прямо-таки сдружилась с благородными дамами.
«Россет это, наверное, немка? Интересно кем они приходятся друг другу? Может быть эта госпожа Россет это сестра мужа Александры Федоровны? Красивая тоже, только вот не нравлюсь я ей. Ну, я же не золотая монета, чтобы всем нравится, верно?» - мысленно подбодрила себя Захарова, внезапно как-то заробев. Ведь она простая жена купца, и тут знакомства разводит, еще и чаи распивать собирается с госпожами.
«Хотя я же не навязывала свое общество, стало быть ничего дурного в этом нету! Напротив, я только платок подала!».
- Дай Бог, - перекрестилась Мария, подумав о том, как хотела бы порадовать свою семью вестью о грядущем пополнении, шить приданое для новорожденного да хлопотать о том, куда бы лучше колыбельку поставить. – Дай Бог…
Из последующих речей Александры Федоровны Маша почему-то сделала вывод, что вероятно мужчины в ее семье лекари, раз эта дама может рекомендовать кого.
Рекомендовать хорошего лекаря? Что ж, это было бы не дурственно, если конечно Ладя позволит. Вдруг и правда, что не то, а пропишут ей каких лекарств, да и наладится все.
Чай с мороза это всегда отличная идея. В семье у Ильиных всегда пили много чая, благо и у Захаровых так же заведено было. Хотя тут, в этой кондитерской, по скромному мнению, Зяблика, чай был совершенно не такой вкусный как у ее матушки.
В чай надобно добавлять мяту сушенную, зверобой, яблоки или груши. Можно шиповнику. И много сахару. Тогда это страсть как вкусно, и аромат такой, что прямо-таки голова кружится. Так пахнет лето в родной деревне.
- Да, - при упоминании имени муженька, Маша заулыбалась, как дитя малое, которому к Сочельник презентовали множество сластей. – Это мой муж, Владислав Степанович его зовут… Захаров. Он и батюшка его купцы торговый дом имеют, может слышали? Самые лучшие ткани да шелка… Владислав Степанович все свое время проводит по делам торгового дома, все прожэкты какие-то обсуждает. Я мало что в этом смыслю, правда. Вон слышала, что-то о тканях восточных, и даже их видела. Роскошные, - тут Маша вздохнула, попытавшись представить себя в платье, пошитом из подобных тканей. - Только такие не для меня, из таких тканей надо платья шить благородным дамам. Графиням да княжнам.

- Да, да, все верно, Захаров, -  проговорила Маша с какой-то неизъяснимой гордостью за своего муженька, да и за свекра, которого она от чистого сердца звала батюшкой. Вот, все, кого не спроси, решительно все благородные дамы знают, что товары купцов Захаровых невероятно хороши. - Вы непременно заходите в наш торговый дом, для Вас подберут самые лучшие ткани. И для Вас, и для Ваших дочерей.
"Надо будет непременно рассказать Ладе, что такая знатная и красивая дама, как Александра Федоровна знает о его тканях, вот уж мой муженёк рад будет. Ведь работа для него столько значит, что и словами не передать!" - да что там говорить рад, Мария Петровна прямо-таки видела счастливую улыбку на лице своего благоверного. И в ту улыбку, по-мальчишески задорную да такую ясную, невозможно было не влюбиться.
Но думать сейчас об этом не следовало, потому как непременно покраснеют щеки от смущения... А это стыдно, право слово, она что же какая девица глупая?
- Да как тут не гордиться, Александра Федоровна! Право слово, труды моего мужа заслужили того, что бы я гордилась им! Ладя счастлив, когда дела у него спорятся, а стало быть и я рада за него , - если не счастлива, то рада. Счастлива будет, когда детей даст Господь. Но тут уж как говориться, только надеяться на Его милость да молиться. Да и хотелось, что бы муженёк бы работал чуть меньше, но тут уж как есть.
С интересом выслушав о том, что у этой благородной дамы сложились дружеские отношения с ее свекровью, Захарова покивала головой, мысленно пытаясь представить себе, как эти холеные дамы прогуливаются в загородном имении (небось у всех благородных оно есть), вокруг бегают дети наряженные в кисею да шелка... А Нике, так кажется зовут супруга ее внезапной собеседницы, наверняка днями сидит в кабинете да работает. Все мужчины одинаковы.
- Я, помниться, вначале вовсе не хотела замуж выходить. Это все по настоянию моего батюшки было, а по итогу вот как все славно сложилось. А теперь и не мыслю иной жизни. Да и родители мужа моего оказались замечательными людьми. Приняли как родную дочь...
Ну, положим, Софья Павловна, матушка Лади, была женщиной строгой да требовательной. Могла и прикрикнуть, но ведь за дело. Да и если чего не ладилось, то старалась всеми силами помочь, подсказать.
Чай в чашках закончился, выпечка на тарелках тоже, и по тело разлилось тепло и сытая нега, какая бывает только откушав чего-то горячего с холода. Верно дольше задерживать Александру Федоровну не следовало. И так уж она потратила много времени на Машу.
Ну и потом, краем глаза увидела молодая Захарова, что по улице, слово бы откормленная утка переваливается Глаша, возвращавшаяся из мясной лавки и прижимавшая к груди объёмный пакет.
"Наворкрвалась наконец со своим ненаглядным" -  с каким-то невольным умилением подумала Зяблик, невольно вновь вспоминая себя перед свадьбою.
- Сударыня, мне более неловко занимать Ваше время. Небось Вас и дети Ваши ждут, соскучились. Да и меня вон уже ожидает кухарка наша. Сегодня вечером гостей ожидаем, нужно готовкой заниматься.