Купечество. Гильдии, семейные традиции и не только.
Собственно о купеческом сословии.
В этой статье поговорим о купечестве. Итак, что это такое? Это так называемое «третье сословие» — после дворянства и духовенства. Купцами нередко становились выходцы из крестьянства, которые получали вольную, и обеспеченные городские жители. Купечество было извстно еще с допетровских времен, т.н. торовые "гости" приезжали, чтоб сбыть свой товар на крупных базарах. Со временем появились гильдии и купеческие династии.
О русском купце сложился стереотип: невежественный самодур, деспот, помыкающий своими близкими, при этом выпивоха, кутежник, обжора и картежник. Конечно, подобные персонажи в купеческой среде встречались. Вот только на плаву они долго не удерживались: успеха достигали совсем другие люди, которых было большинство.
О гильдиях
Слово «гильдия» в России появилось еще при Петре I. Деятельный царь жаловал людей активных, стремление которых честно разбогатеть было полезно им самим и государству, и чем купец становился богаче, тем больше делалась и его подать. Незадолго до смерти Петр отдал распоряжение главному магистрату разделить все городское население, кроме чернорабочих, поденщиков, а также иностранцев и духовенства, на две гильдии. Он знал это немецкое слово: оно означает «объединение людей по профессии».
I гильдия
К первой были отнесены «банкиры, знатные купцы, которые имеют большие отъезжие торги (то есть только в том месте, где живут) и которые разными товарами торгуют». А также «доктора, аптекари, шкиперы, золотари, серебряники, иконники и живописцы». Ко второй гильдии были отнесены те свободные граждане, «которые молочными припасами торгуют, ремесленные, рещики, токари, столяры, портные, сапожники и им подобные».
Купец, желавший числиться по первой гильдии, просто записывался в нее и указывал, каким капиталом располагает. Для первой гильдии надо было иметь не менее чем 10 тысяч рублей, для второй — от одной тысячи. С этого капитала купец должен был платить «гильдейский сбор» — один процент. Никто не имел права оспаривать точность заявленной суммы. Не принимались «доносы об утайке имущества» — они просто не рассматривались. Со временем цифры были подняты, для первой гильдии — до 50’000 рублей, для второй — до 20’000 рублей.
II гильдия
Меньше привилегий имели купцы второй гильдии: им «не токмо дозволяется, но и поощряется производить всякие внутри и вне Империи торги, и товары возить водой и сухим путем по городам и ярмаркам, и по оным продавать, выменивать и покупать потребное для их торгу оптом или дробно, на основании законов».
III гильдия
Позже Петр I учредил и третью гильдию: ей «не токмо дозволяется, но и поощряется производить всякий мелочный торг по городу и по уезду, продавать мелочевый товар в городе и в округе, и тот мелочный товар возить водою и сухим путем по селам, селениям и сельским торжкам, и на оных торжках продавать, выменивать и покупать потребное для мелочного торгу оптом или дробно, в городе в округе. Третьей гильдии не запрещается производить рукоделия и иметь и содержать малые речные суда». Кроме того, «третьей гильдии дозволяется иметь трактиры, торговые бани и постоялые дворы для проезжих людей», но ей, последней гильдии, запрещалось «по городу ездить в карете и впрягать зимой и летом более одной лошади».
Купцам, уплатившим гильдейский сбор, выдавалось Купеческое свидетельство. В этот документ кроме «начальника семейства» вписывались члены его семьи. Указ Правительствующего Сената от 28 февраля 1809 года определял круг родственников, которые могли быть вписаны в купеческое свидетельство. Это могла быть жена, сыновья и незамужние дочери. Внуки включались только в том случае, если в свидетельство были вписаны их отцы, и не торговали от своего имени. Братья могли быть вписаны в свидетельство, если они объявили наследственный капитал, и уплатили с него налог на перевод наследства. Все остальные родственники не могли включаться в купеческое свидетельство. Они имели право состоять в сословии только от своего имени.
Свидетельство давало право на торговлю в определенной местности, они выдавались только в городах, причём все города в империи были разделены на пять классов местностей. А стоимость свидетельства изменялась в зависимости от класса местности.
Если свидетельство выписывалось на имя женщины, то муж не имел права вписываться в свидетельство.
Дети, достигшие совершеннолетия, могли получить свидетельство на своё имя. Все вписанные в купеческое свидетельство имели право заниматься торговыми делами.
Об образовании купцов
Многие основатели купеческих династий в XVIII веке — начале XIX века были неграмотными. Например, в Красноярске в 1816 году 20 % купцов были неграмотными. Уровень неграмотности среди женщин-купчих был выше, чем у мужчин. Торговля требовала простейших познаний в арифметике. Документы составляли грамотные родственники, или приказчики.
Дети этих основателей династий получили домашнее образование — к 1877 году из 25 потомственных почетных граждан Красноярска 68,0 % получили домашнее образование. Внуки купцов уже учились в университетах, иногда и заграничных. Так В. А. Баландина — внучка сибирского золотопромышленника Аверкия Космича Матонина закончила образование в парижском институте Пастера.
В XIX веке в городах начали появляться публичные библиотеки. Купцы жертвовали для этих библиотек деньги и книги.
Профессиональные учебные заведения
Первое российское коммерческое училище было открыто в 1772 году в Москве на средства П. А. Демидова. Училище не имело доверия у московского купечества, и в конце XVIII века было переведено в Санкт-Петербург.
В 1804 году открылось Московское коммерческое училище, а в 1806 году Московская практическая коммерческая академия[3]. В 1808 году доля учащихся из купеческих семей в этих учебных заведениях составляла 18,3 %. В 1812 году их доля выросла до 52,4 %.
Купеческая семья - основа репутации
Семья для купцов была не только личным делом – по ней складывалось представление о том, насколько ее глава влиятелен, тверд, авторитетен. А это в конечном счете во многом определяло успех и в бизнесе, и в общественной деятельности. Поэтому так важно было создать крепкую «ячейку общества», базирующуюся на принятых в обществе патриархальных нормах.
Роли в купеческой семье распределялись очень четко: муж занимался торговлей, ведал финансами, платил налоги, а также был «посредником» между своими домочадцами и торговой гильдией и, конечно же, государством. Словом, отвечал за благополучие и социальный статус своих родных. Жена «обеспечивала тыл»: заботилась о муже и детях и создавала им комфортные бытовые условия.
Все это было прописано в российском законодательстве: по закону женщина была зависима от супруга. После венчания она принимала звание и сословное положение мужа, и обязана была подчиняться ему во всем. Мужчина же оставался хозяином всего движимого и недвижимого имущества, и только он имел право принимать важные для семьи решения: от торговых инвестиций до вопросов воспитания детей. Даже паспорт купчиха могла выправить только с разрешения супруга. Прибавить сюда то, что в купеческих союзах муж обычно был, как правило, старше своей второй половины, а, значит, и значимее – и картина вырисовывалась мрачнее тучи. Но так ли все было на самом деле?
Современники отмечают, что еще в первой половине XIX века в зажиточных купеческих семьях матери уже не занимались сами домашним хозяйством, они, скорее, были распорядительницами над немалым штатом прислуги. Это высвобождало им достаточно времени для себя и для творчества: как писала сибирская мемуаристка Авдеева-Полевая, они «Особенно занимались разными рукодельями: вышивали шелками, золотом, фольгой, в тамбур и гладью; вышивали разными узорами полотенцы».
Если глава семьи отправлялся в деловую поездку, жена часто подменяла его: следила за тем, как идут дела в лавке или магазине, вносила необходимые платежи и т.д. Такая взаимопомощь была делом весьма распространенным и свидетельствовала о том, что безграмотными и беспомощными купчихи отнюдь не были.
О том, что положение купеческих жен не было бесправным, говорит и тот факт, что приданое или имущество, приобретенное женой самостоятельно, считалось ее собственностью по закону. Правда, в случае проблем с супругом или со свекром и свекровью, купеческая жена искала помощи и поддержки у своих родителей или других родственников. Но это говорит всего лишь о том, что в этой среде было принято «не выносить сор из избы», чтобы не подрывать репутацию семейства.
Интересна и практика наследования: очень часто глава семьи завещал все имущество супруге даже при наличии взрослых сыновей. Нередко вдова брала в свои руки семейный бизнес, и умело преумножала капиталы: например, как Варвара Алексеевна Морозова, директор «Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий». Она овдовела в 34 года, воспитала одна троих сыновей, и смогла построить в России настоящую текстильную империю. Кроме того, она активно занималась благотворительностью.
Благодаря книгам некоторых дореволюционных и советских писателей, мы представляем себе жизнь купеческого сословия как настоящее «темное царство», не только по отношению к женщинам, но и в воспитании детей. Однако реальность имеет мало общего с этим негативом.
Прежде всего, не стоит забывать, что купцы в большинстве своем были выходцами из крестьян – если уж не в первом, то во втором-третьем поколении точно. Совсем как знаменитый Павел Михайлович Третьяков, меценат и коллекционер, основатель Третьяковской галереи, недалеким предком которого был крепостной крестьянин Малоярославецкого уезда. А значит, в купеческой среде по наследству передавались базовые ценности простого народа: детей растили в строгости, не слишком баловали их и не позволяли лениться. Из наследников готовили продолжателей рода и опору в старости. Очень большое значение придавалось религиозно-нравственному воспитанию: почитание старших, верность своему слову, милость к сирым и убогим – все это было в купеческом обществе не пустым набором слов. В то же время родители денно и нощно заботились о физическом и моральном благополучии своих чад.
Вот что пишет томский купец С.С. Прасолов в своем духовном наставлении детям: «Завещаю жить в любви и согласии, оказывать матери своей должное послушание и почтение, равным образом братьям и сестрам оказывать взаимное друг другу искреннее расположение». И такие наставления работали – вот, что можно прочесть в заметках путешественника XIX века: «Вообще сибирские купеческие семейства крепки взаимною любовию и уважением своих членов. Семейные распри, в особенности между братьями и сестрами, явление самое несбыточное. Молодое поколение смотрит на старших как на опытных путеводителей».
Как же это воспитание выражалось на практике? Советский лозунг «Все лучшее – детям» российские купцы посчитали бы дикостью. Во-первых, потому что «лучших кусков» в семье не должно быть в принципе. Первый и самый большой кусок доставался отцу – именно не «лучший», а первый и самый большой. Второй кусок поменьше – матери, а далее всем остальным – дедушкам, бабушкам и, наконец, детям. И такое правило касалось всех сфер жизни.
Во-вторых, все члены семьи должны были трудиться на ее благополучие. Особенно – продолжатели бизнеса. Даже в очень состоятельных семействах сыновей «приставляли к делу» уже в самом раннем возрасте: заниматься мелкой торговлей в лавке мальчики начинали в 6-7 лет. Их постепенно вводили в курс дела, и уже к 15-16 годам купеческие отпрыски начинали самостоятельно ездить в другие города по делам фирмы, вели конторские книги, покупали и продавали небольшие партии товаров. Отцы предоставляли им определенную свободу действий, но при этом требовали жесткой отчетности.
Девочек с самого нежного возраста приучали к домоводству, обязывали помогать матери следить за порядком и присматривать за младшими братьями и сестрами. Кроме того, купеческие дочки занимались рукоделием, и сами нередко готовили себе приданое, совсем как обычные крестьянки. Словом, дочерей рачительные купцы сызмальства готовили к роли матери и жены. Нередко домашнее образование девушек сводилось лишь к умению читать, писать и считать, но уже с середины XIX века в России развивается сеть женских учебных заведений, где дочери купцов получают более глубокое образование.
