Знойная тишина. В воздухе пахнет самоварной гарью, постными щами и с полей доносится запах свежескошенной травы. Середина лета, жара стоит несусветная, слышно, как стрекочут в траве кузнечики. Где-то высоко над усадьбой Самойловых летает сокол. Из открытого окна видны желтеющие поля пшеницы. На небе ни облачка, и в доме ни дуновения, хотя окна и двери нараспашку.Где-то бьётся о стекло заблудившаяся мошка. На столе графин с тёплой водой, июньский выпуск "Столичных ведомостей" и плетёная корзинка с ранними яблоками. Этот нехитрый натюрморт дополняют несколько косточек слив.
  Жарко. Владимир дремал в кресле, изредка поднимая голову, чтобы посмотреть в окно и убедиться, что до вечера ещё далеко. Настолько жарко, что не хочется сейчас никуда выбираться. Хотя, может, на озеро? Пойти, разбудить Семёна, что ли? Приказать оседлать своего Серко, и отправиться искупаться...
  - Барин, там мужики муку привезли.
  В открытом проёме кабинета Владимира словно из ниоткуда нарисовался лёгкий на помине Семён, состоящий при дворе Самойловых поломойкой, камердинером и куафером. Одетый с чужого плеча, в некогда ярко-красную, но изрядно полинялую рубаху навыпуск, видавшие виды некогда модные брюки с оттянутыми коленями, но, тем не менее, одел сапоги гармоникой, изрядно их начистил.
  - Так что ж ты, братец, стоишь здесь? Скажи иди Кузьме, чтобы принимал.
  Кузьма, похоже, останется в имении Самойловых управляющим. Грамотен, дело своё знает. И голосина есть, и меру знает всяким новшествам. Вот только поднял своё имение, сдал земли мужикам, которые сколько лет были заброшены и непаханы. Нет, жизни угодно посмеяться над Самойловыми. И то, что Кузьма Макарович человек понимающий, что крепостничество себя изживает, радует. Нет, не получится освободить всех разом, но пока и рано столь радикально всё менять...
  Превратившись из статского советника в барина, сидящего в захолустье, Владимир, не привыкший к безделью, сам заказывал леса, смотрел, как строят скотный двор и даже сам выбирал телят и поросят, цыплят, индюшат, и прочую живность. Смотрел, как восстанавливали мельницу, фасад его усадьбы. То, что в марте - апреле вызывало уныние, сейчас радовало глаз. Скучать было некогда. Если бы не постоянные мысли о том, что ему велели никуда не отлучаться до суда.
  Нахалы, решившие нелестно выразиться о его жене, Виктории, получили вызов на дуэль, где он заколол саблей обидчиков. Не смертельно. Одному наглецу пришлось на коленях молить прощение у Виктории, после чего Владимир решил, что инцидент исчерпан. А после к нему нагрянул местный жандарм, рассказал, что второй дуэлянт попал в госпиталь, рана оказалась гораздо серьёзнее, и его вызывают в Отделение. Там, в конце концов, решили, что никуда запирать бывшего статского советника не будут, но велели не отлучаться далеко из имения. И никто не являлся к нему пока что. Но суд неизбежен, и Владимир это знал. К тому же не все одобрили то, что Владимир Самойлов заставил дерзкого офицера, получившего колотую рану в плечо, просить прощения.
  И всё же после этого отношения с женой стали меняться в лучшую сторону. Худа без добра, как оказалось, не бывает. Виктория оказалась верной и преданной женой. Их женитьба без каких либо чувств, начавшаяся с молчания друг к другу, стала перерастать в нормальные семейные отношения, кажется, ей даже начала нравиться лишённая светских вечеров жизнь в провинциальном имении, и даже поцелуи Владимира. И его всё же стали бояться соседи, не с кем было отправиться на охоту. Начищенные ружья висели на стене в его кабинете, он иногда отправлялся один, больше для того, чтобы прогуляться на коне по лесу, и гулял в одиночестве...
  - Ваше высокородие... там человек к вам. Требует принять.
  Снова Семён. Не успел он принять муку с крестьянской телеги, как ещё визит сегодня. Видимо, прибыли таки по его душу. Более некому.
  - Требуют? Хм... ну что ж. Просите.
  Вот и за ним пришли. Владимир застегнул ворот сорочки, накинул на плечи мундир, решил известить Викторию, что отправляется в город, выглянул в окно. Карета, стоящая у новых ворот, была ему знакома, а вышедший из кареты человек тем более. Его непосредственный начальник в Имперской канцелярии, тайный советник, Анатолий Петрович.
  Семён уже открыл тяжёлые створки ворот и знаками показывал вознице, чтобы загонял внутрь, когда Владимир подошёл к бывшему своему начальнику.
  - Ваше высокопревосходительство! Анатолий Петрович, здравия желаю, чем обязан такой чести?
  Самойлов повернулся в сторону дома, увидел, как высунулась из окна голова ещё одного камердинера, Захара.
  - Захар, распорядись насчёт обеда, скажи, чтоб открыли погреб.
   И снова повернулся к действительному тайному советнику.
  - Анатолий Петрович, вы же не по моему делу приехали? Может, хоть с вами на охоту отправимся? Мужики говорили, кабана видели в моих краях.
  Вот уж действительно почётный гость, только просто погостить Любомирский точно бы не приехал, слишком хорошо знал Владимир своего начальника, с которым на службе раскрывали деятельность заговорщиков, пресекали попытки новых покушений.

Отредактировано Владимир Самойлов (2019-03-26 22:16:33)

- Хоть бы гонца прислали, Ваше высокопревосходительство. Вот нежданно - негадано. Коль угодно наедине, милости прошу в беседку. Как вам такая жара, Анатолий Петрович? Лето какое жаркое, я уже боюсь, что хлеба выгорят.
  Карета, в которой прибыл Любомирский, не сопровождалась жандармами, следовательно, Анатолий Петрович прибыл частным визитом. О чём он хотел переговорить с уже бывшим служителем Имперской Канцелярии?
- А супруга в положении у меня. Впрочем, вы, наверняка, это уже знаете. - ответил Владимир, решив, что представит Викторию позже, в прошлый раз, когда они виделись в доме Захаровых, они успели перекинуться разве что парой предложений, Владимир ничего не сказывал о том, что его ждёт за дуэль, но разве мимо Анатолия Петровича пройдёт такое событие?
  Именно после женитьбы оставил Владимир государеву службу, стал отставным.
  - Сейчас самовар принесут, прекрасный зелёный чай у нас есть, знал бы, что прибудете, приказал бы компот сварить и остудить в погребе.  Посидим в беседке за чаем, выслушаю я вас внимательнейшим образом. Марфа, кухарка наша, как раз французских булочек напекла. А ежели угодно, имеется и покрепче напитки, нежели чай. Имеется Мадера, Токайское, коньяк. Или водки угодно?..   
  Виктория, его супруга, в последние дни мало вставала с постели, чувствуя себя неважно. Да и жара сказывалась не лучшим образом на её самочувствии. Самойлов посмотрел было в окно, не выглянула ли супруга посмотреть, кто же приехал на карете. Нет, оконный проём пуст. Ладно, пусть лежит, посылать за ней он не будет. Тем более, что разговор наедине. Им уже принесли стулья, стол, а на столе уже стояли первые вазочки с яблоками, вишнёвым вареньем, несли нарезанный багет. Вот Семён с Архипом появились, несут вдвоём самовар. Марфа принесла рюмки и бокалы, графин с мадерой (Марфа, да я ж тебе полтинничек сегодня же подарю за то что графин в погреб отнесла), к столу подали солёную рыбу, грибочки, огурчики, посыпали зелёным луком, а в воздухе завитал запах готовящихся блинов, подсел и Владимир за стол.
  Владимир услал из беседки камердинера и сам разлил в рюмки водку, Раз уж нужно поговорить наедине, значит, наедине. Владимир закусил солёным груздем, выпили ещё по одной, поскольку, как любили говаривать, между первой и второй пуля не должна проскочить, и только тогда Владимир приготовился слушать Любомирского.
  Выслушал предложение тайного советника. Виктории только начала нравиться жизнь здесь, вдали от шумного Санкт-Петербурга. Сколько времени она грезила мыслями о возвращении в столицу, сейчас уже скажет ей Владимир, что он намерен принять предложение его бывшего (или уже не бывшего) и возвратиться в столицу, как отнесётся к этому его супруга? В её положении уже не до балов и прочего, чем грезят юные и не совсем юные красавицы столицы.
  Последовали и блины с икрой, хорошо идущие под разыгравшийся на свежем воздухе и после водки аппетит. Даже жара перестала чувствоваться так сильно. Они уже расстегнули воротники.
  - Анатолий Петрович, вы делаете предложение, от которого прямо таки невозможно отказаться. Я ж думал, пора в Сибирь, уж и управляющего собираюсь рассчитать, да и имение тогда ж на торги выставлять не нужно. Раз уж на то пошло... хм... прошу тогда неделю сроку, надеюсь, мой управляющий не успел подыскать себе новое тёпленькое местечко.

Отредактировано Владимир Самойлов (2022-08-03 22:38:53)

- Таких управляющих, Ваше Высокопревосходительство, ищут месяцами, а тут... эх, ну да ладно, неделя так неделя.
  Если прямо сегодня отписать, что требуется управляющий, то, может, удастся принять перед отъездом в столицу грамотного человека, которому можно будет доверить дела в имении, показать удел, земли и леса. Хорошо бы, если окажется кто-то из немцев, они аккуратные, хотя и изрядные пройдохи. Этим Владимир займётся, как только закончат они застолье. Отписать да и отправить верного Семёна в город.
  - Боюсь, теперь и меня ждёт то же самое. И природу эту увезти теперь хочу с собой. Пригласить бы художника, чтоб всё это перенёс на холст, хоть так на неё любоваться буду. Когда теперь  смогу вернуться? Снова же времени за самоваром посидеть не будет. Позвольте полюбопытствовать, что ж такое творится, что решили вспомнить обо мне?
  В самом деле, бунт подавлен, зачинщики всего либо отправлены в Сибирь, либо ожидают своей участи в Петропавловской крепости, либо отправлены на Кавказ служить, либо разжалованы в рядовые. Свою службу он выполнил тогда, в декабре, и в отставку уходил с чистой душой, а тут снова. А, вот как. Оказывается, особым распоряжением Его Императорского величества идёт реорганизация Особенной канцелярии, Анатолий Петрович лично формирует вместе с Александром Христофоровичем одно из будущих Отделений, где службу будут начинать верные им люди, которые успели достойно проявить себя ранее. Да, таких людей ещё поискать надо, согласен с вами. Что же, это многое объясняет.
  - Между нами, Анатолий Петрович, сколько я делал нареканий и писал рекомендации, да так и остались они на бумаге. Можете рассчитывать на моё усердие. За то и предлагаю выпить.
  Графин с мадерой уже почти пуст, Владимир разлил остатки по бокалам. Самойлов закусил вино сливой, посмотрел в окна. Жена так и не вышла, видимо, занемогла, раз женское любопытство не взяло вверх. Беременность давалась ей тяжело, она много времени проводила в комнате полулёжа, за очередной книгой, лишь изредка выходя во двор. Как она отнесётся к такой новости, что они оставляют имение, но не для того, чтобы отправляться в ссылку за Урал, а в Санкт-Петербург, поскольку её муж возвращается на службу при содействии Его Превосходительства Любомирского?
  - А помню я, вы страстный любитель охоты, Анатолий Петрович. Как смотрите на то, чтобы завтра уток пострелять? А сегодня вечером велю я баню истопить, баня у нас знатная.

Отредактировано Владимир Самойлов (2019-06-16 23:40:15)