Наталья вообще не хотела являться на этот праздник. С самого утра, да, в общем-то, с того момента как сестра вышла замуж и уехала из родительского дома, девушка очень скучала по сестре и никак не могла привыкнуть к тому что рядом нет той самой близкой подружки. С которой можно посоветоваться и всё-всё-всё рассказать.

Однако, желание не являться на праздник было сиюминутным. Наталья хоть и была зла на отца, но представляла как для него и для всей их семьи важен этот день и потому немного подумав за поливом цветов в горшках, она решила спуститься вниз, ради прапрадеда, Клима Захарова . Естественно, его она никогда не видела, но слышала множество историй, в частности об открытии фабрики и относилась к нему как к члену семьи. В общем, также уважительно и тепло, как и ко всем.

"А может сестра приедет?" - подумала девушка. Это и полноценно склонило к тому чтобы спуститься вниз и поступиться с первоначальным замыслом: запереться в комнате и просидеть там целый день за книгой.

Да, лето, да замечательный день для прогулок, но... одной ничего не хотелось делать, так как подруг ближе старшей сестры Виктории не было.

И от того Наталья, поскольку с папенькой не разговаривала и не знала о том что сестры не будет, с надеждой, светящейся в глазах спустилась вниз. Увы, она уже на лестнице не услышала голосов сестры и её нового мужа, но её уже заметили и отступать было некуда. Степан Захаров был в гостиной. Пересилив себя, она решила поздороваться.

- Здравствуй, папенька, - сказала она, скорее из вежливости, чем из желания говорить с отцом. - С праздником.

Она мельком глянула на накрытый стол, чтобы посчитать количество приборов и понять сколько будет людей за столом и приедут ли гости. Однако, поняла что затея глупая, так как гости могут явиться без приглашения, тем более такие как Самойловы.

Не зная что дальше сказать, Наталья потопталась на месте у лестнице, а после прошла в комнату и села в кресло у окна, надеясь что появится ещё кто-нибудь и с отцом говорить не придётся.

Двенадцатое июля в семье Захаровых было важным и значимым днем. Именно в этот день вспоминались события, которые произошли более, чем сто лет назад. Возможно, кто-то бы сказал, что все это - пустяк. Зачем вспоминать о том, чтобы было когда-то давно, если можно жить настоящим? Тем более настоящим жить было намного приятнее. За те сто с лишним лет, что миновали с открытия первого небольшого цеха по выплавке чугуна, семья Захаровых стала богата и уважаема. Их торговый дом славился и за пределами столицы, а такие слова как "промышленники" и "меценаты" стали вызывать уважение среди горожан. Поэтому особенно важно было вспоминать в этот день, кому было обязано нынешнее поколение семьи Захаровых. Праздник всегда был достаточно масштабным. Семья Захаровых среди купцов считалась выдающейся: богатство, известность, почет. Да и сейчас все больше и больше стали говорить о Захаровых. Их имя упоминалось почти каждый раз, когда речь шла о какой-нибудь крупной сделке.
И эта жизнь, жизнь в семье купца Захарова, вполне могла кому-то показаться самым большим подарком судьбы. Владислав Захаров часто задумывался об этом. И чем становился старше, тем более разнообразными становились его мысли. Достаточно импульсивного  и разностороннего молодого человека нередко кидало из стороны в сторону. Он хотел то одного, то другого. Он был открыт для новых знаний и умений, для новых горизонтов, которые еще только хотелось бы покорить. Одно он знал наверняка, что жизнь его непременно должна стать чем-то больше, чем просто жизнь ради приумножения богатств семьи Захаровых. Но, тем не менее, с самого детства его всегда охватывал какой-то трепет перед двенадцатым июлем. Это же надо было представить, что мужик Клим сумел положить начало таким богатствам! Так, подобно своему предку, хотелось жить и Владиславу, чтобы о его деяниях потом говорили потомки. Талант к торговым делам у Владислава Степановича, по всей видимости, был в крови, поэтому он и решил, что сейчас стоит попробовать как-нибудь показать себя на этой ниве. Так показать, чтобы даже отец смог гордиться его предприимчивостью. Взгляд Владислава устремился на Восток. Будучи купцом I гильдии он, как и отец, мог вести внешнюю торговлю. Подобно древнегреческому Икару ему хотелось взлететь ближе к солнцу, чем, возможно, это было позволено.
И именно этот день, день, когда Клим Захаров, открыл свой первый цех, Владислав счел самым удачным, чтобы рассказать семье, и, в первую очередь, отцу, какие планы он имеет на торговлю со странами Востока. Япония, Китай и даже Османская Империя - не смотря на все сложности взаимоотношений, готовы были к торговым союзам.
- Искали меня? - Спросил Владислав Степанович, спускаясь вниз и услышав слова отца. Настроения он был весьма благодушного, силы от новых идей и перспектив только способствовали это.
- Наташенька, красавица моя! - Владислав схватил младшую сестру за руки и поцеловал ее в щеку, привлекая к себе, совсем как в детстве.  Про ссору Натальи с отцом Владислав, конечно, знал. Причина ей была обида Натальи, которая появилась после того, как Степан Григорьевич решил женить Викторию на князе Самойлове. Возможно, свою обиду она выказывала чересчур открыто, но в этом Влад понимал ее как никто. Все дети Степана Захарова были людьми довольно темпераментными.
В доме сегодня с самого утра суетилась прислуга. Даже сейчас они до сих пор что-то приносили, уносили, убирали, ставили. На кухне с самого утра стоял великолепный аромат. В каждом уголке дома чувствовалось скорое приближение праздника.
- Будут ли Самойловы? - Спросил Владислав Степанович отца, скорее для сестры, больше, чем для себя. Отстранившись от Натальи, он подошел к отцу.
- С праздником, папа! - В семье Захаровых говорили по-русски, но уж очень нравились Владиславу, вошедшие из французского papa и maman. - Как ваше здоровье? Все ли благополучно?

Владислав с интересом заглянул в бумаги. Действительно, дело великое, стоящее, значимое. Мало кто таким похвастаться мог. Торговый дом Захаровых после этого указа станет по-настоящему почитаем. Заводы, фабрики, мануфактуры, магазины Захаровых станут настолько востребованы, что цены могут подняться вдвое, а то и втрое. Найдите еще таких, кто поставщиком двора Его Императорского Величества являются!
- Все, что поручите, все силы приложу, что справится, - ответил Захаров-младший, однако, где-то в глубине души колыхнулось нехорошее предчувствия. Во-первых, Владиславу и самому хотелось побывать за морями, заняться своей идеей касательно товаров с Востока. Во-вторых, груз ответственности порой казался неподъемным. Конечно, сейчас, большая часть дел была все равно на отце. Молодой купец обладал не плохой хваткой, но еще никогда не занимался делами единолично. Не то, что Владислав боялся, что у него не хватит сил и умений вести дела, скорее он боялся полностью погрузиться в эти дела, потерявшись в них. Но, конечно, что либо выказывать сейчас он и не собирался. К тому же, в гости в дом Захаровых должны были пожаловать гости.
Правда, больше всего он ждал визита своей сестры с мужем. Так вышло, что по только ему понятным причинам Владислав отца не осуждал после того, как он решил выдать Викторию за Владимира Петровича Самойлова. Нельзя сказать, что к Владимиру Петровичу он испытывал огромной симпатии, но зато считал, что лучше уже Виктории иметь мужа из дворян, чем быть обманутой в любви. И это все, конечно, не отменяло, что Викторию он любил и искренне скучал по ней.
Но первыми оказались вовсе не Самойловы, а некий Анатолий Петрович Любомирский. Никогда прежде его Владислав Степанович не видел.
- Тайный советник? - Пробормотал Владислав тихо так, чтобы только Наташа это слышала, как раз в тот момент, когда отец вышел вперед, чтобы приветствовать гостя.
Насколько знал Владислав, лица с таким чином занимали высшие государственные должности. Отчасти из-за этого, отчасти из-за того, что Анатолий Петрович попросил не стесняться, Владиславу Степановичу стало слегка не по себе. Впрочем, он быстро взял себя в руки, напомнив себе, что это дом его отца, что это их праздник, а этот высокопоставленный человек - гость в их доме.
- Ваше высокопревосходительство, - Владислав, сложив руки за спиной, учтиво поклонился столь неожиданному высокому гостю. - Мы очень рады, что вы стали гостем на нашем празднике.
Владислав Степанович бросил быстрый взгляд на отца. По всей видимости, указ, который он только что продемонстрировал, на прямую зависит от таких высокопоставленных людей как Анатолий Петрович.
- Скажите, Анатолий Петрович, - Владислав Степанович перевел свой взгляд на тайного советника, который явно старался держаться просто, поэтому можно было и начать разговор, чтобы вовлечь гостя в беседу. - Что вы думаете о Востоке? - А заодно можно было начать разговор, который очень волновал Владислава, ведь он по-прежнему грезил возможностью развивать торговлю на Востоке. - Помните Великий шелковый путь? Всегда была торговля между Востоком и Западом. Восток, - с энтузиазмом добавил Владислав. - Вот куда надо смотреть сейчас. Бумаги, компас, порох - разве это не изобретения великого Китая? И это было еще в далекой древности. А что сейчас? Да модницы всего мира дорого отдадут за китайский шелк? Где еще можно найти столь прекрасных тканей. Представьте, - он подошел к Наташе, - что платье у нее было бы пошито из китайского шелка. И шелк - это не единственное, чем славится восток. Лекарство, оружие, предметы быта. Если бы мы наладили связь с востоком, то непременно бы только выиграли от этого. Как находите, господин Любомирский?
Владислав замолчал, глядя поочередно, то на действительного тайного советника, то на отца. Второму он тоже еще ничего не рассказывал об этой идеи, но счел, что такой праздник как раз самое время.

Анатолий Петрович был польщен таким приемом семейства Захаровых, но все же сказал:
   - Никаких "высокопревосходительство", без чинов, прошу вас. Анатолий Петрович, для вас. Очень приятно.
   В каком-то смысле Любомирский был тщеславен, любил быть в хорошей компании, быть душой общества. Разумеется, вне службы. И кому-то его обаяние обернулось обманом и путешествием по этапу в Сибирь. Но здесь был не тот случай, для своих друзей и их родных он он был и вправду само обаяние. Благодетель, лучший человек, который может помочь в беде. Патент ведь он достал, как ни крути. но он еще не знал, что его помощь может понадобиться его отставному подчиненному, Владимиру Самойлову. А пока он наслаждался застольной беседой с молодым Владиславом. Видно было, что молодой человек - достойный продолжатель дела своего отца, и имеет большие планы.
    - Скажите, Анатолий Петрович,  Что вы думаете о Востоке?  Помните Великий шелковый путь? Всегда была торговля между Востоком и Западом. Восток, Вот куда надо смотреть сейчас. Бумаги, компас, порох - разве это не изобретения великого Китая? И это было еще в далекой древности. А что сейчас? Да модницы всего мира дорого отдадут за китайский шелк? Где еще можно найти столь прекрасных тканей. Представьте, что платье у нее было бы пошито из китайского шелка. И шелк - это не единственное, чем славится восток. Лекарство, оружие, предметы быта. Если бы мы наладили связь с востоком, то непременно бы только выиграли от этого. Как находите, господин Любомирский?
   Если честно, Любомирский считал это все юношескими мечтами. После прежнего Государя дела в стране были в таком упадке, а нынешний Царь только недавно отстоял свою корону в борьбе с заговорщиками. Поэтому сначала стоило бы наладить внутренние дела в стране, а потом уже налаживать внешнюю торговлю. Торговля с Китаем в перспективе - хороший вариант, и надо будет подумать над этим. Но думать будет не он. А сам Государь. После Александра Павловича осталось тяжелое наследие как в промышленности, так и в финансах. Россия серьезно стала отставать от ведущих европейских держав. Строго говоря, помышлености почти не было, сырье - это основа экспорта. К тому же традиционно Россия всегда жила экспортом. Продавали за рубеж пшеницу, а на заморские товары были большие пошлины.
Все это относительно скоро изменится. Появится передовая техническая промышленность, в т.ч. легкая. Текстиль, сахар, разные изделия из металла и дерева, новая одежда, свои станки, и даже паровозы. Вот тогда Любомирский вспомнит про Китай. И то - если учиться, делать свое, а не просто закупать. Николай Павлович, скорее всего, поддержит внутреннее производство. А пока...
  - Мысль неплохая в принципе, - сказал он. - Для будущего. В свое время надо будет потолковать с Государем об этом. А пока меня беспокоит положение дел в нашем любезном отечестве. Вы далеко пойдете, господин Захаров. Сейчас, с зарей нового царствования, перед Россией открываются новые перспективы. И мы с вами поможем этому. Но не все сразу.

Вложив свои пальчики в протянутую мужем руку, Виктория вышла из кареты, оглядывая свой дом. Свой отчий дом, если быть точнее, и он ни капельки не изменился. Женский взгляд скользил по резным рамам, по старой каменной кладке, что крепка до сих пор – отец никогда не жалел денег и поддерживал семейное гнездо в надлежащем виде. Ручки на парадных дверях начищены до блеска, так что солнце своими лучами дополнительно золотит металл, а небольшое каменное крыльцо в пять ступеней устлано красным ковром. Отец всегда с особым тщанием подходил к приёму гостей, но до чего же странно было ощущать себя сегодня в этой роли. И всё же, Викой владело радостное предвкушение. За этими мощными дубовыми дверьми скрываются родные люди, которых не видела почти два года и не могла поговорить по душам, выплеснуть накопившееся, поделиться страхами и надеждами. А между тем, за два года чего только не случилось. Конечно, она не была отрезана от отца или сестёр, они переписывались по почте, но что значат чернила на бумаге, когда ответом должна служить знакомая, добрая улыбка? А блеск родных глаз, а голос, что сопровождал её на протяжении всей жизни? Больше всего Вика скучала по младшенькой сестрёнке, она, должно быть, выросла и стала настоящей невестой, способной украсить любую семью. Того и гляди, папенька вновь начнёт собирать приданое и присматриваться к знатным женихам, а Вике только и останется, что надеется на лучшее для своей сестры. В этом плане вряд ли существовало хоть что-то на земле, способное сдвинуть Степана Григорьевича с намеченного пути.
Оказавшись внутри, Вика с особым тщанием огляделась по сторонам, ревностно, словно вернувшись в собственные владения, которые были заняты неприятелем, а теперь отвоёваны вновь. Не думала она, что прибытие в этот дом так подействует, всколыхнёт столько непрошеных чувств. Владимир зычно поприветствовал гостей, а жена его кротко улыбнулась, но взгляд стоял на своём – упрямый, чуть с хитринкой и уж точно выдавал в ней далеко не слабую натуру.
- Приветствую вас, господа, - с отцом и прочими гостями Вика могла поговорить за столом, всё равно ещё не накрыто, слуги вечно опаздывают, зато повар у папеньки отменный – пальчики оближешь, добавки попросишь, такого можно и подождать. А вот сестрица, это дело другое. Её хотелось взять под руку и утянуть куда-то в укромный уголок, а лучше в сад за домом, погода-то чудесная. – Отец, - вежливый книксен, как и подобает замужней даме, а затем в её глазах на миг вспыхивает озорство, от которого Степан и отвыкнуть мог, но куда там, дочь опередить… А та быстро чмокнув в щёку, уже идёт к следующему гостю и одаривает его самой лучезарной улыбкой, подавая свою ручку для вежливого приветствия. – Господин Любомирский, безумно рада встрече…
И вроде бы всё, больше девиц тут держать незачем, пусть мужчины обсуждают свои важные дела, о который Владимир ей всё равно поведает под покровом ночи. Вику же тянет в другом направлении. Сестрёнка сбегает по лестнице, и девушки устремляются друг к другу, как две спущенные стрелы.
- Дорогая моя, - Виктория заключила Наталью в объятия, прижимая к себе бережно и трепетно, памятуя о слабом её здоровье. Тихонько гладит по волосам, перебирая в пальчиках длинные светлые кудри и наслаждаясь знакомым теплом. Её дыхание, да даже сердцебиение, всё такое родное, что слёзы сами просятся наружу, но Вика лишь зажмурилась, перебарывая этот приступ. – Как ты? – Отстранившись, она заключает в ладони девичье личико, заглядывает сестре в глаза, улыбается чуть неуверенно, словно боится, что та позабыла её или реакция будет иной. – Давай мы с тобой оставим этих джентльменов говорить о делах насущных. Отведёшь меня в укромное местечко и расскажешь, как тебе тут живётся. А уж все вопросы после…